Филаткина Наталья Александровна,

к.и.н., вед. специалист ЦНИИПАФ Главного архивного управления г. Москвы

 

ОБИТАТЕЛИ ИВАНОВСКОГО И ГОРОК: РОДСТВЕННЫЕ И ДЕЛОВЫЕ СВЯЗИ[1]

 

Хозяева Ивановского и некоторые дачники Горок были связаны родственными узами. В ГЦТМ хранится «Акт о разделе имения Ивановское» от 29 марта 1903 г. Согласно этому документу, селом Ивановским Московской губернии, Подольского уезда, Дубровицкой волости, владели: одной третью – Василий Алексеевич Бахрушин, одной третью – Владимир Александрович Бахрушин, получивший свою долю от отца своего - Александра Алексеевича и одной третью – все вместе - сыновья П.А. Бахрушина – Дмитрий, Алексей, Николай и Константин». В результате раздела усадьбы Ивановское родственники уступили свои доли Владимиру Александровичу, каждую за 83 тысячи 333 рубля, который и стал единоличным хозяином усадьбы.[2] Формально имение принадлежало Вл.А. Бахрушину, но фактически хозяином в нём был его отец, переживший своего старшего сына.

Несмотря на то, что Ивановское стало единоличным владение Вл.А. Бахрушина, общие семейные праздники: именины, крестины, свадьбы и прочие торжества привлекали в Ивановское многочисленную родню и друзей семьи.

В усадьбе Горки, по соседству в том же Подольском уезде поселились на собственных дачах три дочери Вас.А. Бахрушина: Наталья, по мужу Урусова, Лидия по мужу Челнокова и Мария по мужу Щеславская. Все они, как и их брат Николай Вас. Бахрушин владельцу Ивановского доводились двоюродными.

Общим увлечением членов семьи был театр. Продолжая театральные традиции дворянской эпохи, Бахрушины в Ивановском ставили спектакли, устраивали музыкальные вечера.[3] Театр располагался в левом крыле дворца. С увлечением играли они в шуточных пьесах, написанных старшим сыном владельца усадьбы – Сергеем Владимировичем, будущим известным историком. Им было написано несколько тетрадей пьес и водевилей. На любительские спектакли, кроме обитателей усадьбы, собирались родственники, друзья, окрестные дачники, знакомая интеллигенция из Подольска и Москвы. Сохранилось множество программ спектаклей и концертов ивановского театра, которые дают представление о характере развлечений его обитателей.[4]

 

Ивановский театр

25 мая 1908 г.

 

пьеса С.В. Бахрушина

Тайны жёлтого замка

Комедия в 3-х действиях.

 

Глафира Ипполитовна Кулакина                                                  Е.В. Бахрушина

Мусик, её дочь                                                                           Н.В. Золотарева

Фрау компаньонка                                                                      -

Ксенофонт Модестович, педагог                                                  С.В. Бахрушин

Боб, его воспитанник                                                                  Л. В. Трофимов

Барон Филоктет Бобруйский                                                        В.В. Бахрушина

Настя, горничная Жёлтого замка                                                  А. В. Лезина

Максим Горький;

Дон Жуан без профессии                                                             Н.В. Бахрушина

Трубочист                                                                                   А.В. Бахрушин

 

Ивановский театр

11 авг. 1913 г.

 

С участием известных гастролеров из Парижа и Моршанска

Цель и средства (трагедия в 3-х действиях)

 

Действующие лица:

 

Иринарх Иринархович Лукоёмов –

владетель крупного завода по производству

русских омаров и немецких колбас в Подольске.

Ирина, его дочь на возрасте.

Милочка, его младшая дочь.

Мисс Компот.

Мавра Тимофеевна Отрышкина, вдова.

Домоправительница Лукоемова, из разорившихся дворян.

Влас Мироныч Гвоздев, управлящий.

Лукоемова. Егор.

Лакей Лукоемова.

 

Действие происходит в Подольске, в доме Лукоемова.

 

Начало в 8 час. веч.

 

Вечер музыки в Ивановском

12 авг. 1908 г.

 

Программа I отделения

 

1. Сюита Грига. Пер Гюнт на 2-х фортепианах в 8 рук.

с мелодекламацией и живыми картинами.

 

а) Утренние голоса.

б) Смерть Азы.

в) Танец Анитры.

г) В пещере горного короля.

 

Исп. В.В. Бахрушина, Н.В. Бахрушина, Е.В. Бахрушина,

С.И. Потоцкий и З.Ф. Варнеке.

 

2. Грустная песнь Чайковского

 

скрипка и фортепиано                                            исп. С.И. Потоцкий, Е.В. Бахрушина.

 

3. Бабушкин сад – мелодекламация                        В.В. Бахрушина.

 

4. Фантазия из «Трубодура» в 4 руки.                     А.В. Бахрушин, С.И. Потоцкий.

 

Одним из самых торжественных событий в Ивановском, сопровождавшимся полным съездом бахрушинской семьи в июле 1899 г. была свадьба Анны Вл. Бахрушиной и К.Н. Солодовникова. Ее избранник был офицером и общественным деятелем, сотрудником многих учреждений, созданных великой княгиней Елизаветой Фёдоровной, членом Русского художественно-фотографического общества, Комиссии «Старая Москва», изучавшей историю русской столицы, и целого ряда благотворительных комитетов в годы Первой мировой войны.

Надо отметить, что обитателей Ивановского и Горок объединяли и творческие интересы. Ведь членом художественно-фотографического общества был и Н.В. Бахрушин, а председателем его являлся хозяин Ивановского Вл.А. Бахрушин. С К.Н. Солодовниковым много лет дружил Ф.В. Челноков, супруг Л.В. Бахрушиной. Эта дружба продолжалась и позже, когда и тот и другой оказались после 1917 г. в эмиграции.

Кроме родства и общих увлечений, их связывало участие в многочисленных совместных благотворительных акциях. Своим семейным делом Бахрушины считали помощь Пятницкому попечительству о бедных. В каждой из 17 административных частей Москвы было учреждено попечительство о бедных, которое объединяло усилия состоятельных жителей этого района для облегчения жизни представителей городских низов. На лето обитателями усадьбы Ивановское становились мальчики и девочки из основанных Бахрушиными приютов, для их размещения был отведён дом близ хозяйственного двора. Дети проводили время в прогулках по окрестностям, купаниях в Пахре, в повторении пройденных предметов, изучении с помощью гувернантки Бахрушиных французского языка. На фотографиях приютские дети запечатлены во время совместных прогулок с дочерьми Вл. А. Бахрушина.

Еще в 1906 г. А.А и Вас.А. Бахрушины пожертвовали в пользу города Москвы капитал в 400 тыс. руб. для создания бесплатного сельскохозяйственного приюта-колонии на 120 сирот мужского пола. Под этот приют Городская дума выделила участок в имении Тихвинское в юго-восточном Подмосковье. Сюда принимались мальчики 10 – 12 лет, сироты и дети бедных родителей, которые должны были находиться здесь до 18-летнего возраста. Первые пять лет они получали общее образование в объёме начальной школы, остальные три года – специальное: по почвоведению, земледелию, скотоводству, садоводству, огородничеству, сельхозмашинам, сельскохозяйственной экономике, законоведению и черчению. Кроме учебной базы тут создавалось коммерческое хозяйство с продажей выращенной продукции на сторону, чтобы учащиеся имели практику для своих знаний. Зимой организовывалось обучение ремеслам: кузнечному, столярному и слесарному. К этому начинанию старшего поколения семьи не остались равнодушными и другие родственники. В 1912 г. на развитие приюта-колонии вместе с Александром Бахрушиным 76 тыс. руб. пожертвовал его племянник – Н.В. Бахрушин вместе со своими сестрами – Натальей Урусовой, Лидией Челноковой и Марией Щеславской. Строительство началось в 1914 г., и к лету 1915 г. было построено восемь из одиннадцати корпусов.[5] Полной реализации этого проекта помешала Первая мировая война.

В Москве, продолжая традиции отцов, они постоянно соединяли свои усилия и капиталы для помощи бедным. Об этом также свидетельствую документы семейных фотоархивов: на закладке амбулатории при Бахрушинской больнице мы видим вдову Вл.А. Бахрушина, его брата А.А. Бахрушина, Н.В. Урусову вместе в сыном Николаем. При целом ряде основанных семьей филантропических учреждений Бахрушины основывали благотворительные общества, с целью обеспечить их жизнеспособность. К работе в них они привлекали, как своих близких и дальних родственников, так и сочувствующих благородному делу людей. Так К.Н. Солодовников был председателем Благотворительного общества при Бахрушинской больнице, а председательницей попечительского совета больницы являлась его теща – Е.С. Бахрушина, членом совета был С.Н. Урусов и другие родственники.[6]

Такое же благотворительное общество было организовано и при Доме для вдов и сирот на Софийской наб. В нем состояло свыше 50 человек, в основном представителей купеческого сословия Москвы. Казначеем его сначала был Вас.А. Бахрушин, затем его племянник К.П. Бахрушин, а среди многочисленных членов общества были А.А. и С.А. Бахрушины, Н.В. Бахрушин, Ф.В. Челноков, Н.В. Щеславский и другие родственники. Н.В. Бахрушин был также старостой церкви св. Николая при Доме бесплатных квартир на Софийской набережной.

Подробнее об обитателях Горок можно узнать из мемуаров Л.Ф. Никулиной, урожденной Челноковой, детство которой было тесно связано с этой усадьбой.

Н.В. Бахрушин был завсегдатаем Горок и ее любимым дядей. Наследник многомиллионного состояния, владелец особняка на Смоленском бульваре, 4, богатой дачи в Сокольниках, нескольких доходных домов в Москве и складов в Гостином дворе, в повседневной жизни был милым и внимательным, и в то же время несчастнейшим человеком. Выпускник Московской практической академии коммерческих наук с золотой медалью, был не лишён дарований. «Это был красивый и очень элегантный человек, добрый и отзывчивый, любимец всей семьи... Жизнь дяди Коли, – пишет Л.Ф. Никулина, – воспитанного и чуткого человека, была довольно трагична. В молодости он хотел быть инженером... И вот дед... нашёл, что это позор для семьи Бахрушиных, то есть, если, получив диплом, [он] будет платно для кого-то работать, всё равно для частного лица или какого-нибудь крупного общества. Пойти против воли отца он не посмел, а купцом быть не хотел. Кончилось тем, что он ничего не делал, денег было много, он стал увлекаться оперой и балетом. У него всегда был абонемент в ложу Большого театра ... в неделю мы все (то есть семья в широком смысле, его сестры с семьями) могли туда к нему ездить»[7].

Личной жизни он не устроил, как это полагалось в богатых семьях, «для спокойствия семьи» у него были взаимоотношения с молоденькой экономкой Анютой из обедневших дворян. Брак же с ней был невозможен по соображениям престижа. Тогда для «золотой молодежи» в моде было увлечение балетом и балеринами. Не для всех оно проходило бесследно. В молодом возрасте Н.В. Бахрушин перенес тяжелое заболевание, от которого не было эффективных лекарств, поэтому появились осложнения, в частности, повлиявшие на психику. Сначала возникла мания преследования, потом страхи, что его отравят. Устраивая в своем доме роскошные обеды для родных, он, как хлебосольный хозяин, всех угощал и потчевал, но сам ничего не ел, пока еду не попробуют другие.

После революции его как крупного собственника посадили на Лубянку, там он две недели отказывался от пищи, его выпустили, но он вскоре умер от истощения.[8]

Старшую дочь Вас. А. Бахрушина – Наталью 17-ти лет выдали замуж за представителя солидной московской фирмы С.Н. Урусова, дальнего родственника Бахрушиных. Он был 20 лет старше жены, но жили они дружно и счастливо. Урусов был не князь, а купец, имевший торговлю шерстяным товаром. В семье родился сын Николай, и в 1912 г. С.Н. Урусов по проекту архитектора И.И. Рерберга построил великолепный двухэтажный с антресолями особняк на Кузнецкой, 12. Внушительное здание в стиле неокласицизма, отделенное от улицы оградой, имело вычурные пропорции и отличалось разнообразной отделкой фасадов в каждом из этажей. Назначение помещений обоих этажей было одинаковым: тут располагались самостоятельные квартиры с раздельным пользованием лестницей: для самих владельцев и их еще неженатого сына. Л.Ф. Никулина вспоминает, что Н.В. Урусова была необыкновенная красавица и всю жизнь очень моложава. Когда их сыну исполнилось лет 25, то во время совместных поездок за границу его принимали за ее мужа, тогда как мужа – за ее отца. К тому же она была умна, очень интеллигентна, энергична и в приданое получила, по словам племянницы, 2 млн. золотых рублей. Однажды Ф.В. Челноков оказался одновременно с ней в одном из банков. Служащий, не знавший об их родстве, сказал Челнокову: «Видите эту даму, у нее необыкновенная голова, она всем сама заведует, могла бы настоящим банкиром быть».[9]

Муж ее несомненно уступал ей в образовании и манерах. Когда они возвращались из заграничных поездок, она рассказывала всем о живописной природе, музеях и книгах, а он об удобствах в отелях и особенностях местной кухни. При этом в коммерческих делах он был честный и надежный человек и партнер. Л.Ф. Челнокова пишет: «Летом на даче в Горках дядя ходил в русской рубашке, обыкновенно белой, с мелким рисуночком или горошком, и любил сам косой траву косить, также как и мой отец и в такой же рубашке».[10]

У сына Урусовых Николая в детстве была гувернантка Антуанет Хейфель. Когда он подрос, пригласили гувернера, ее брата Людовика Хейфеля, он знал немецкий, английский и французский языки. Урусовы подружились с Хейфелями. Иногда ездили к ним в Эльзас погостить, там близ Кольмара у них была своя ферма. А когда Коля поехал учиться химии в Германии и Швейцарии, летом он тоже бывал в гостях у своего бывшего гувернера. Антуанет как-то отправилась с Урусовыми в Египет и здесь неожиданно нашла себе мужа Германа Бальда, который тоже вошел в кург этой семьи. Чета Бальдов увлекалась фотографией, благодаря им уцелели изобраения Москвы и Горок. Отношения между ними были настолько теплыми, что серебряную свадьбу Урусовы отмечали не в Москве, а в Висбадене, где поселились Бальды.[11]

Урусовский дом в Москве на Кузнецкой был построен на века, но жить в нем долго не пришлось: в 1915 году глава семьи скончался, а до октября 1917 г. оставалось совсем немного. Позже Н.В. Урусова с сыном эмигрировали во Францию, где они и окончили свои дни.

Средняя дочь Вас.А. Бахрушина – Лидия, в браке за Ф.В. Челноковым. Предистория их знакомства была такова. Челноков происходил из семьи заводчиков, имевших кирпичное заведение в Мытищах, а позже цементный завод в Подольске и ряд других предприятий. Ф.В. Челноков отличался общительным веселым нравом, в купеческой среде слыл приличным человеком и завидным женихом. Его часто приглашали в одну семью, где было пять незамужних дочерей. Однажды на дне рожденья старшей дочери он очутился рядом с именинницей и ощутил, что на него все смотрят, проча его ей в мужья. Сразу после ужина он ретировался, срочно оформил заграничный паспорт и уехал в Ниццу. Тут он оказался в одной гостинице с Н.В. Бахрушиным. Они подружились, знакомство продолжилось в Москве. Бахрушин пригласил его на свадьбу своей младшей сестры Марии, где он впервые увидел Лидию Бахрушину и с этой минуты полюбил ее на всю жизнь. Л.В. Бахрушина в приданое от отца получила особняк в Кривоколенном пер., 8, но вскоре продала его и купила уютную барскую усадьбу в стиле ампир на Пречистенке, 11, – бывший особняк Лопухиных-Станицкой (где ныне Музей Л.Н. Толстого). Л.Ф. Челнокова о жизни на Пречистенке, свидетельствует, что ее отец любил и украшал свой дом, он хорошо разбирался в предметах искусства, обладал чутьем антиквара: «У моего отца такой вкус был, что у нас дом был как музей и мебель старинная была».[12] Супруги часто бывали за границей. Для загородного житья приобрели участок и дачу в Горках. Единственную дочь, как мать, Лидию баловали и лелеяли. Но случилось непоправимое. Мать заболела туберкулезом и в отчаянии, чтобы не заразить любимое чадо, покончила с собой. Девочку поддерживал отец и его брат МВ. Челноков, он был депутатом Государственной думы, в годы Первой мировой войны московским городским головой.

После смерти жены, чтобы отвлечься от грустных мыслей, Ф.В. Челноков отправился с дочерью в путешествие по Италии и Египту. Впечатления от этой поездки нашли отражение в письмах его дочери Лидии к М.В. Челнокову. В следующий раз они оказались в Европе в начале 1920-х гг., уже в эмиграции: в Югославии, а затем в Германии. Всё имущество Ф.В. Челнокова осталось в России. Оказавшись без средств к существованию, он начал искать себе работу. Друзья предложили ему место метрдотеля в одном из берлинских отелей. Но это было ему настолько не по душе, что от безысходности он свёл счёты с жизнью в 1925 г. Его похоронили в Берлине на кладбище Тегель при русской Константино-Еленинской церкви.

Лидия сумела получить медицинское образование. По совету двоюродного брата – Николая Урусова она перебралась во Францию, в город Крейль в 60 км от Парижа. Здесь она познакомилась со своим будущим мужем И.Н. Никулиным, который был сослуживцем Н.С. Урусова. И.Н. Никулин «был много старше жены и мало зарабатывал. Когда у них родилось два сына, Лидия стала работать в Париже в институте Кюри. Она там хорошо зарабатывала, но работа в нездоровых условиях тёмных комнат и икс-лучей сильно подорвали её здоровье. Всё же ей удалось дать сыновьям лучшее образование. Старший -Александр стал инженером, а второй – Дмитрий, доктором. Они обожают свою мать, и она живёт теперь в Париже в самых лучших условиях»[13], – писал М.Д. Бахрушин.

Л.Ф. и И.Н. Никулины похоронены на кладбище Сен-Женевьев де Буа под Парижем[14]. Их потомки живут во Франции.

Своей младшей дочери – Марии Вас.А. Бахрушин мужа выбрал сам. По словам племянницы Мария была милая, но самая некрасивая из сестер. Невеста была богата, но даже родные замечали за ней некоторые странности и фобии. Домашний доктор посоветовал поскорее выдать ее замуж. Жених – Н.В. Щеславский, имел небольшую фирму по торговле модным товаром. Ей отец также подарил особняк на Садовнической улице, 24, и огромный доходный дом № 80 по той же улице, он же сделал все, чтобы обезопасить средства дочери: Мария до определенного возраста могла пользоваться только процентами с них, ее же супруг на руки не получил ничего. Опасения тестя не были безосновательными. Щеславский был заядлый охотник, обожал дорогих лошадей, собак и... женщин. Но жена по своей наивности, доверчивости и чистоте душевной до конца дней об этом так и не узнала.

Дети Челноковых и Щеславских – Лида и Коля были одногодками и в детстве дружили. Дача Щеславских, как вспоминает Л.Ф. Никулина «стояла у спуска к ручью, так что дорожки парка шли все время вниз и вверх. Ручей этот был нашим любимым местом игр в хорошую погоду, мы пускали по воде маленькие лодочки, играли в дикарей, индейцев, мечтали о далеких странах и путешествиях. Позднее появился велосипед»[15] Дети росли под надзором гувернанток. Родители наказывали кататься только по аллеям парка, но когда Коля подрос, в их отсутствие он уезжал к приятелю верст за 25.

Обе четы постоянно ходили друг к другу в гости. «Раз мы хорошо повеселились, – вспоминает Л.Ф. Челнокова, – Дядя, как и мой отец, сам делал наливку из вишен. Их клали в спирт, и потом выжимали сок. Дядя Щеславский не по дума, выбросил остатки от вишен в курятник. Что было. Петухи и куры все подгуляли, ходили пошатываясь и кудахтали странными голосами. Смешно было на них смотреть... дяде, конечно попало от тети Маруси».[16]

 

Автор выражает сердечную благодарность Д.И. Никулину, любезно предоставившему для публикации воспоминания Л.Ф. Никулиной и редкие фотографии из своего архива.