Г.А. Наумова

Усадьба Горки

Из книги "Прогулки в окрестностях Горок". М., 2006.

                                                          «Красою скромной, ненаглядной

                                                          Как свежий, полевой цветок,

                                                          Нам улыбается отрадно

                                                          Сей миловидный уголок».

                                                                                      К. Вяземский.

В начале ХII в. возникают усадьбы - городища в окружении селищ, которые можно рассматривать как владельческие села. Некоторые из них просуществовали вплоть до средневековья. Такие памятники встречаются и на территории парка усадьбы Горки по берегам речки Туровки (левом притоке р. Пахры). «Дом в лесу на горе фасадом на заход солнца. Вид замечательный. Возле дома сад, за садом река Пахра, за рекою луга, за лугами селения, за селениями железная дорога, а там Подольск вечерами красив при сверкающих вдали фонарях. Парк шикарный, тенистый. Места есть такие, что солнечного света никогда нет и дождевая гуща через чащи деревьев не пробьётся... Попадаются дубы обхвата в два, возрастом двести лет». Так выглядела усадьба около ста лет назад, а в настоящее время она является объектом большого мемориального значения и, кроме того, замечательным памятником русской усадебной культуры.

Местность эта уже давно освоена людьми, что подтверждено многочисленными археологическими исследования, а усадьба расположена на месте поселения XI-XIII и XIV-XVII вв., которое находилось на высоком берегу р. Туровки. Археологические находки, найденные в приречной части, представлены керамикой - гончарной древнерусской и позднесредневековой. Самым массовым материалом в культурном слое любого древнего поселения, который находят археологи, является керамика. Поэтому большинство находок – это обломки глиняных сосудов.

В давние – давние времена, когда люди ещё жили в пещерах и землянках, ели они плоды, корни растений и мясо диких животных, поджаренных на костре. Ходили первобытные люди босиком. И вот на что обратили внимание: то ноги увязали в песке, то хлюпали в болотной жиже, а при ходьбе по мягкой мокрой глине особенно были заметны ямки следов, да и вода после дождя надолго оставалась в них. Этим свойством глины и воспользовались древние люди. Оказалось, что глина более удобный материал для изготовления предметов домашнего обихода, чем камень или кость. Для того, чтобы сделать чашку из камня, его надо долго и упорно долбить, а кость резать. Из сырой и мягкой глины всё получалось очень легко. Также было замечено, что если кусочки глины попадали в костёр и обжигались там, то становились твёрдыми как камень. Таким образом было открыто ещё одно удивительное свойство «скользкой земли». После обжига предметы становились прочными и не пропускали воду. Первая глиняная посуда была не очень удобной и далека от совершенства. Очень трудно было вылепить аккуратный, круглый и ровный горшок или кувшин. Часто они получались кривобокими. И тогда люди изобрели хитроумное приспособление. На невысоком столбике укрепили небольшой деревянный круг. Получился столик с секретом, т. к. крышку этого столика – деревянный круг – можно было вращать, как карусель. На таком столике под руками мастера из сырого глиняного теста получался горшок с плоским дном, миска, чашка, кувшины различной высоты, вазы ... И стенки были ровными, круглыми. Столик с вращающейся крышкой назвали гончарным кругом. И хотя его изобрели очень давно, гончары по-прежнему работают на нём. Вначале глиняные изделия по цвету напоминали саму глину и были бурыми, серыми и грязно-красными. Украшались они простым линейным и волнистым орнаментом и имели широкое распространение. В XIV-XV вв., гончары стали использовать сорта красножгущейся глины, которая имела более сильный обжиг и была более тонкостенной, чем древнерусская В основном из неё делали горшки и реже кружки, кувшины, светильники и прочее. С развитием экономических отношений и ростом населения глиняных изделий требовалось всё больше и больше. В костре можно было обжечь одно или два изделия, да и пламя костра неровное, поэтому обжигались они неравномерно и именно тогда для обжига глиняных предметов и начали строить специальные печи. В них на полках расставляли горшки, кувшины, вазы, кружки, игрушки, кирпичи, а когда дрова разгорались, пламя и горячий воздух равномерно нагревали глиняные изделия. Печь эту назвали горном. Весьма интересной и разнообразной по форме и оформлению является чернолощёная керамика, широко бытовавшая в XVI-XVII вв. Это различные горшки, миски, кувшины, кубышки, сковороды, фляги, рукомойники и т. д. Изготовлялась она из беложгущихся и красножгущихся глин. Чёрный или тёмно-серый цвет её был обусловлен особым способом обжига. Перед завершением обжига гончары подкладывали в топку дрова хвойных пород, а топочное и дымоходное отверстия замазывали глиной, как бы «запечатывали». Чтобы огонь в горне не потух, в замазанных отверстиях время от времени проделывали небольшие отдушины. Благодаря этому полного сгорания топлива не получалось, посуда пропитывалась смолистым дымом и приобретала искомый цвет. Прошли века, а изделия из керамики по-прежнему широко используются человеком в быту. Только стали они более качественными, более совершенными, более изящными и разнообразными по форме и применению.

Древнее поселение Горки – яркий пример длительной и активной жизни людей на одном месте. В липовом парке и сейчас можно увидеть курганы, древние захоронения и остатки валов.

Первым известным на сегодня документом, в котором упоминается сельцо Горки, поместье Гаврилы Спасителева, является разъезжая грамота московских писцов за 1542-1543 гг., а основателем сельца можно считать его отца Ивана, получившего здесь землю в 1511 году. Об этом подробно стало известно из документа под названием «Родословец Спасителевых», который хранится в Российском архиве древних актов. Документ составлен братьями Дмитрием и Михаилом Спасителевыми в конце XVII века. В родословце рассказано об истории происхождения данной вотчины и заслугах рода Спасителевых перед царской фамилией. Начинается повествование с основателя рода Ивана, который прежде был монахом-августинцем, а в 1511 году поступил на службу к московскому князю. Этот эпизод описал Н.М. Карамзин: «Соглашая уважение к духовенству с правилами всеобщей монаршей власти, Иоанн в делах веры соглашал терпимость с усердием ко православию. Он покровительствовал в России и магометанам, ... но тем более изъявлял удовольствия, когда христиане латинской церкви добровольно обращались в наше исповедание. Вместе с братом великой княгини Софии, с итальянскими и немецкими художниками в 1490 году приехал в Москву каплан Августинского ордена, именуемый в летописи Иваном Спасителем; он торжественно принял греческую веру, женился на россиянке и получил от великого князя богатое село в награду». Что это было за пожалованное село - неизвестно, т. к. в заключительной части документа грамота на село не представлена. Но из родословца известно, что его единственным сыном и наследником был Гаврила, который, как уже известно, и владел поместьем в сельце Горки. То ли это пожалованное село или нет - до сих пор выяснить не удалось. Можно только предположить, что Горки и были тем селом, пожалованным Ивану Спасителеву великим князем, либо на полученном от отца наделе Гаврила Иванович основал сельцо Горки. Из родословца узнаём, что «у Гаврилы были четыре сына Велафей, да Никита, да Володимер, да Алексей, а Велафей да Никита, да Алексей умерли бездетны. У Володимера было три сына: Степан, да Игнатий, да Иван, а Степан Игнатий умерли бездетны. А у Ивана было два сына: большой сын Тимофей да Андрей. Тимофей был убит на службе Великого Государя под польским городом Львовом в бою, а у Андрея было два сына Григорий да Тимофей..., а иных сродников в роду нашем нет никого». Ко времени переписи 1627 года Ивана Владимировича Спасителева уже не было в живых, а его вотчина числилась за его вдовой и сыновьями.

Около двухсот пятидесяти лет старейший российский род Спасителевых владел Горками. При этом поместье неоднократно делилось между наследниками, и снова объединялось. Последним прямым наследником и владельцем усадьбы из рода Спасителевых был Иван Михайлович, в конце жизни которого дела шли не очень хорошо, поэтому половина земель была распродана, да и со здоровьем не всё ладилось, а главное - не было наследников. В 1769 г. вдова И.М. Спасителева Марфа Афанасьевна выкупила заложенную часть имения, а в 1782 г. половину земли и крестьян она отдала в приданое своей дочери Авдотье Дмитриевне, вышедшей замуж за капитана гвардии Петра Ивановича Голохвастова. В общей сложности Спасителевы владели Горками вплоть до начала XIX века, хотя разными частями этой вотчины владели и другие известные фамилии: Белосельские, Бекетовы, Бутурлины, Наумовы и другие. Каждый из них оставил свой след в истории поместья. Так, одно время сельцом Ивахниным с принадлежащими ему полусельцом Вышних Горок и полудеревней Нижних Горок с пустошами владел действительный тайный советник, отставной генерал–лейтенант Фёдор Васильевич Наумов, который построил деревянный усадебный дом на берегу речки Туровки. В 1764 г. Наумовым принадлежали 291 десятина 1727 квадратных сажень всей земли. В состав имения входили пашенные земли, строевой и дровяной лес, сенокосы, речки, пруды, болота. Более четырёх десятин земли было отведено под усадебную и хозяйственную застройки.

В начале XIX в. Горки перешли во владение генерал-лейтенантши Агриппины Алексеевны Дурасовой по двум купчим: по первой от 24 декабря 1800 г. от штаб-капитана Петра Петровича Голохвастого и второй от 2 сентября 1803 г. от коллежского советника Ивана Петровича Кречетникова. Её муж, известный генерал Михаил Зиновьевич Дурасов, в 1823 году «оставил родство, друзей, богатство, почести» и ушёл в Симонов монастырь, а А.А. Дурасова в 1824 году продала имение «своему зятю, генерал-майору и кавалеру Александру Александровичу Писареву и наследникам его со всем недвижимым и со всеми каменными, деревянными и крестьянскими строениями, плодовыми садовыми деревьями, оранжереями и другими заведениями, с пчельником, со скотом, лошадьми, с птицею, с пашенною землёй и т. д.». А.А. Писарев оставил заметный след в формировании усадебно-паркового ансамбля Горки.

Писарев Александр Александрович - из дворян Тульской губернии, за ним значилось 300 душ. Родился он в 1780 г. в семье состоятельного и европейски образованного дворянина. Получив основательное домашнее воспитание, он затем обучался в Сухопутном кадетском корпусе, который закончил в 1796 г. в звании подпоручика. Участвовал во всех походах и войнах против Наполеона в составе Лейб-гвардии Семёновского полка, шефом которого был император Александр I. Лейб-гвардии Семёновский полк принимал участие в знаменитом Бородинском сражении 26 августа 1812 г. Командованием русских войск полк был вначале поставлен в резерв, но потом, «приближась к 1-й линии и прикрывая батареи, выдерживал с непоколебимою твёрдостию чрез целый день сильную канонаду, картечный и ружейный огонь». За этот бой Писарев, среди других офицеров, был награждён орденом Святой Анны 2-го класса. В 1813 г. он уже командовал бригадой и находился в походе в Пруссии, Саксонии, Австрии, Богемии. В сражении при г. Люцене командовал тремя гренадёрскими полками и за отличие в этом бою был произведён в генерал-майоры. В трёхдневной битве под городом Лейпцигом А.А. Писарев, командуя второй гренадёрской дивизией, в последний день был ранен. За этот бой он был награждён орденом Святого Владимира третьей степени и Прусским крестом за достоинство. За взятие г. Парижа в 1814 г. Писарев был удостоен ордена Святого Георгия третьей степени. Его отличали бесстрашие, глубокие знания военного искусства, организаторские способности, умение ладить с подчинёнными, что неоднократно было отмечено «высочайшими рескриптами и приказами по армии и мнениями воинов-товарищей».

Закончились военные походы и А.А. Писарев вернулся к своим любимым занятиям наукой, словесностью, историей.

Он рано начал заниматься литературной деятельностью, переводами и был чрезвычайно плодовитым писателем. Им написаны: «Переписка двух адских вельмож, Алгабека и Алгамека, находящихся по различным должностям в старом и новом свете», содержащая в себе сатирические, критические и забавные проишествия, повести, анекдоты и другие удивительные сцены нравственной жизни людей обоего пола»; «Начертание художеств или правила в живописи, скульптуре, гравировании и архитектуре, с присовокуплением разных отрывков, касательно до художеств, выбранных из лучших сочинителей»; «О нравственных качествах поэта, рассуждение из класса красноречия»; «Забавы калифа, или шутки на одни сутки в 3-х действиях»; А. Писарев и А. Вертинский издали две части «Драматического альбома для любителей театра и музыки на 1826 год». Захваченный либеральными настроениями того времени, он написал несколько сатир и басен:

То наши мудрецы уж хваты!…

В театре, развалясь, сидят,

На бале, будто бы крылаты,

Раз триста вальсом пролетят.

С ужимкой, с шарканьем подходят

То к той прекрасной, то к другой,

Со всеми молвить тут находят,

Не роясь в древности седой.

И почему ж не так, скажите,

Нам век минутный свой прожить?

Того ль вы, древние, хотите,

Чтоб, в мире живши, нам не жить!

А.А. Писарев. Нынешние мудрецы.

Но в скором времени он полностью переключился на военно-патриотические оды, гимны, которые более соответствовали его общественным убеждениям и литературным вкусам:

Ты, Отечество драгое,

Окропи сей гроб слезой!..

Ты признательно к достойным,

Помнишь важность всех заслуг.

За тебя кто жизнь потратит,

Тот ликует в небесах.

А.А. Писарев. Плач славянки.

В 1817 году он напечатал «Военные письма и замечания, наиболее относящиеся к незабвенному 1812 году», а в 1825 году - сборник «Калужские вечера, или Отрывки сочинений и переводов в стихах и прозе военных литераторов». В оба издания вошли и стихотворения самого Писарева.

С 1825 по 1830 гг. Александр Александрович был попечителем Московского императорского университета. По поводу своего назначения на эту должность в письме от 6 сентября 1825 г. к историку Н.М. Карамзину он писал: «Вступая в отправление должности куратора Московского университета, сего рассадника русских талантов, к улучшению которого готов приложить всю бдительность и разумение моё». В это время он был председателем Общества истории и древностей российских, сотрудничал с Обществом любителей словесности, Обществом испытателей природы, был почётным членом Академии художеств. Это был самый лучший период его жизни. Он много работал, занимался наукой и творчеством. Сотрудничал со многими журналами: Новостями Российской литературы, Северным вестником, Сыном Отечества, Вестником Европы и другими. Несомненный исторический интерес представляют его «Путевые записки по России и чужим краям с 1812 по 1817 год». В 1830-е гг. «призываемый сослуживцем и начальником своим, фельдмаршалом князем Варшавским, Писарев снова решился оставить Москву и надеть эполеты. Имея счастье удостоится внимания двух государей, он был назначен военным генерал-губернатором Варшавы, и в продолжении сей службы был награждён знаком ордена Белого Орла»24. По отзывам современников, он был примерным супругом и отцом, умел любить, был добрым человеком. У него двое детей: сын Михаил и дочь Софья. Вместе с семьёй он жил в Москве в известной и богатой усадьбе Люблино, доставшейся его жене по наследству. Много внимания А.А. Писарев уделял и своему загородному имению Горки, реконструкция и отделка которого были закончены в 1825 г. В Подмосковной Писаревы, как и в Москве, жили широко и хлебосольно: устраивали званные обеды и вечера, принимали гостей. В их доме бывали боевые друзья Александра Александровича, генералы Хитров, Арбенев, Закревский, Строганов, преподаватели Московского университета Погодин, Сандунов, Снегирёв, литераторы Дмитриев, Иванчин-Писарев, поэт Фёдор Глинка, автор слов знаменитого романса «Тройка», князья Шаликов и Оболенский, митрополит Филарет и многие другие. В Горках А.А. Писарев не только работал и отдыхал, но и, находясь в уединении, поправлял своё здоровье. «По болезни моей (с год тому), лечусь в Подмосковной моей в 30-ти верстах от города; и не только с Английским клубом, но и с Москвою не было сношения - только аптечное», - писал он в письме к Николаю Рогову 8 августа 1832 г. из Горок.

Он умер в ночь с 23 на 24 июня 1848 года. «Отпевал его Симоновский архимандрит Мельхиседек в церкви Похвала Богородицы; от дома до церкви провожал граф Закревский, Строганов и несколько других генералов. Батальон и шесть орудий сопровождали похоронное шествие до Симонова монастыря. Крестьяне Писарева несли на себе гроб его. Поминали в трапезной...», - записал в своём дневнике 27 июня 1848 г. приятель А.А. Писарева, профессор Московского университета И.М. Снегирёв.

Ещё в 1829 г. на основании купчей имение Горки перешло к его жене Агриппине Михайловне. После смерти мужа вдова спустя 13 лет закладывает имение в Московской Сохранной казне, а в 1860 году продаёт его потомственному дворянину отставному майору Адриану Фёдоровичу Лопухину за 16 тысяч рублей серебром с переводом на него долга в Сохранную казну. В результате этой покупки А.Ф. Лопухин стал обладателем 579 десятин земли и 311 крепостными душами обоего пола. До отмены крепостного права в 1861 г. крестьяне находились на чистом оброке, платя по 21 руб. с тягла, а со всех 46 тыс. 966 руб. серебром в год. После реформы, на основании Положения, в постоянное пользование крестьянам на душу было предоставлено земли 2 десятины 1313 сажень. С этого надела они обязаны были платить оброк 8 руб. 52 коп. в год. Хозяйство крестьян не ограничивалось одним земледелием, а поддерживалось преимущественно торговлей и заработками отходных и местных промыслов. Материальное положение А.Ф. Лопухина было крайне тяжёлым. По закладной под залог крестьянской земли с разными угодьями он в 1866 году у потомственного Почетного гражданина Вишнякова взял в долг на год 9000 руб. серебром, но своевременно выплату произвести не смог. В итоге поместье было обременено долгами. Московская Сохранная казна требовала от владельца усадьбы Горки возмещения долга посредством досрочного выкупа земли крестьянами. В качестве выхода из затруднительного положения Государственный банк выдал А.Ф. Лопухину выкупную ссуду за имение в размере 12126 руб. 40 коп., из которой на руки он получил около двух тысяч руб. Вся основная сумма ушла на уплату долгов. Усадьба оказалась совершенно разорённой, и в 70-е гг. А.Ф. Лопухин продаёт её Г.М. Сушкину. Состояние усадьбы в этот период подробно описано в воспоминаниях С.А. Горского, сотрудника Дома-музея В.И. Ленина в Горках, бывшего рабочего З.Г. Морозовой-Рейнбот, члены семьи которого в нескольких поколениях работавших у владельцев усадьбы, где говорится, что Главный дом с Северным флигелем были в полуразрушенном состоянии, лишь Южный флигель поддерживался в относительном порядке и использовался для жилья. Усадебный парк, также как и усадебные строения, был совершенно запущен и более походил на лес. Собственно, нижнего парка не было. В этой части имения, поросшей лесом, круто спускавшейся к реке, с давних времён существовал небольшой искусственный пруд, но и он был в таком же состоянии, как всё остальное, - заросшим и обмелевшим. Большой пруд ещё не существовал. Внизу текла речка Туровка, перегороженная плотиной. Там и находилась мельница. Приобретя старинную дворянскую вотчину, новый владелец ничего не сделал для её благоустройства и дальнейшего развития. Он использовал усадьбу как дачу в летнее время.

В 1890 г. имение Горки продаётся Ивану Александровичу Прокофьеву, владельцу первой русской парфюмерной фабрики «Северная Флора».

Обновив и благоустроив усадьбу, И.А. Прокофьев продаёт её С.М. и С.С. Шибаевым. Они владели Горками незначительное время. Уже в 1900 г. имение приобрели братья Герасимовы: Владимир Григорьевич, владелец швейной мастерской, Константин Григорьевич, бухгалтер, Григорий Григорьевич, биржевой маклер, Дмитрий Григорьевич, офицер.

Следует заметить, что в конце XIX - начале XX вв. было сильно развито дачное строительство. Чеховский герой Лопахин говорил: «До сих пор в деревне были только господа и мужики, а теперь появились и дачники. Все города, даже самые небольшие, окружены теперь дачами»28. Хотя дача, усадьба, загородный дом как типы жилья сложились давно и были связаны со старыми «дворянскими гнёздами», новые хозяева жизни, а ими были купцы, промышленники, средний класс, вкладывали свой смысл и понятие в родовые имения. Для большинства владельцев старинные имения являлись определённой статьёй дохода. Они рассуждали так же, как уже упомянутый герой А.П. Чехова Лопахин: «Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишнёвый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи...»29. Что, собственно, и сделали новые владельцы.

Герасимовы за время владения усадьбой добились установки пассажирской платформы на 24 версте Рязано-Уральской железной дороги в четырёх верстах от Горок. Они задумали организовать здесь дачный посёлок на пятьдесят участков, а для того, чтобы этот район был более доступен, и построили платформу. Они стали продавать отдельные участки усадьбы, и к 1903 году в юго-восточной части имения появилось несколько деревянных дач. В настоящее время сохранился только один корпус, где с 1994 года разместилась коллекция мемориальных предметов из музея «Кабинет и квартира В.И. Ленина в Кремле».

Далее