Г.А. Наумова

Деревня Чурилково и усадьба Дугино

Из книги "Прогулки в окрестностях Горок". М., 2006

В приходе церкви Воскресения Христова с. Колычева находилась небольшая, ничем не примечательная д. Чурилково, в которой к концу ХVII в. было всего 11 дворов. Деревня располагалась на левом берегу р. Пахры в окружении лесов, изрезанных покосными полянами и глубоким Дугинским оврагом. 

Земли, на которых расположены д. Чурилково и соседнее поселение Дугино, были освоены человеком давно – около тысячи лет назад, о чем свидетельствуют сохранившиеся курганы ХI-ХIII вв. В период древнерусского государства «на Дугинском овраге» был погост - это один из древних типов поселения на Руси. Историк С.Б. Веселовский дает следующее объяснение погостам: «"Погост” происходит от слова ”гость”». В древнерусском государстве и позже, в период образования централизованного государства, «гостем» называли приезжего издалека торгового человека. В древние времена торговля была в их руках и носила сезонный характер. Места, где в определенные времена года происходили торжища, назывались «погостами»». Вероятнее всего, торги происходили в привычных местах, где обычно проводились народные сходки и языческие мольбища. С принятием и распространением христианства на погосте стали ставить церковь, и погост приобрел значение церковного прихода. Затем погост перешел в разряд «пустошей» (пустой, незаселенный, невозделанный участок земли). Как пустошь Дугино просуществовало до второй половины ХIХ в., т.к. ни в «Указателе Селений и жителей Уездов Московской губернии» Нистрема, ни в «Списках населенных мест по сведениям 1859 г.», ни в других официальных справочниках того времени мы не находим данного населенного пункта. И только в Справочной книге Московской губернии, составленной управляющим канцелярией Московского губернатора А.П. Шрамченко (М., 1890 г.) записано: «При пустоши Дугиной потом. поч. граждан Михаила, Николая и Андрея Васильевичей Мещериных». 

Дугино возродилось в начале 1870-х гг. благодаря московскому купцу 1-й гильдии Василию Ефремовичу Мещерину, владельцу Даниловской мануфактуры, комиссару Городской Казны. 

Первоначально это была небольшая красильная фабрика по отделке и ручной набивке различных тканей и платков в Даниловской слободе в Москве. Важной вехой в жизни предприятия стал 1867 г., когда владельцем его стал В.Е. Мещерин, сыгравший заметную роль в его становлении и расширении. Уже через четыре года после приобретения на фабрике работало 400 станков. Мещерин из года в год расширял производство и к 1876 г. довел количество станков до 794, при числе работающих около 1250 человек. Здесь вырабатывались миткаль, бримантин, бумазея, бязь, кашемир, атлас, ватин, жаккардовые ткани, репс мебельный, ситец, платки и т.д. Готовый товар продавали в Москве на Мещеринском подворье и на ярмарках: Нижегородской, Ирбитской, Крестовской и прочих98. На начальном этапе предприятие производило только ткани, а крашение, отделка и набивка производилась на предприятиях Иванова и Москвы. С целью расширения производства Василий Ефремович учреждает паевое «Товарищество Даниловской мануфактуры» с основным капиталом в 3 млн. рублей, разделенных на 1000 паев по 3000 руб. каждый. Сюда вошла и принадлежащая ему ткацкая фабрика со всем движимым и недвижимым капиталом. Высочайший указ был утвержден 23 июля 1876 г., а действовать «Товарищество» начало с 1877 г. Правление Товарищества Даниловской мануфактуры размещалось на Ильинке, в доме Мещериных, директором-распорядителем стал Василий Ефремович, директором – А.М. Михайлов, управляющим конторой – Ф.А. Лемкуль.

Семья Мещериных в Москве проживала в Пятницкой части, в приходе церкви Черниговских Чудотворцев, в собственном доме. В начале 70-х гг. ХIХ в. глава семьи заключил договор с крестьянами Островской волости Подольского уезда об аренде земельного участка, где и начинает строительство загородной дачи. «Судя по фотографии 1900-х годов с изображением одного из фрагментов дома, - пишет известный искусствовед Т.П. Каждан, - можно догадываться об эклектическом убранстве его фасадов»101. ( Фото № 50) Впрочем, достроить дом В.Е. Мещерину не удалось – в 1880 году он скоропостижно скончался в 47 лет. Усадьба в дальнейшем благоустраивалась под руководством его вдовы, Марии Яковлевны Мещериной, потомственной почетной гражданки и их старшего сына Николая, которому в то время было 16 лет. Он мало занимался делами отца, вопросы коммерции и производства его не привлекали, несмотря на то, что Н.В. Мещерин учился в Московской Практической академии коммерческих наук, основанной московским купечеством. Его привлекала живописная природа Подмосковья: светлые березовые леса, река Пахра, размеренная деревенская жизнь. Он подолгу жил в Дугине, которое «не променял бы на все чудеса света». Здесь начал заниматься живописью. 

Усадьба представляла собой двухэтажный каменный дом, окруженный парком, который по пологому берегу спускался к реке. В состав имения входили разного рода хозяйственные постройки: конюшня, рига, амбар, сараи, теплица и прочее. В Памятной книге Московской губернии на 1900 г. значится, что за Мещериным Н.В. записано 74, 1/2 десятин земли, стоимость которой по оценке для взимания земского сбора составляла 2384 руб.102

Дугино служило своим хозяевам не столько доходным имением, сколько удобным и приятным загородным домом для отдыха и приема гостей. «Гощу я у одного приятеля художника Мещерина в имении. У него великолепная мастерская, живет здесь сам, с женой, а летом его братья, дети, родственники, словом человек 20 за столом – это норма, а бывает и 40», - писал И.Э. Грабарь из Дугина в августе 1906 г. А.А. Луговому, редактору популярного еженедельного иллюстрированного журнала «Нива». В конце ХIХ – начале ХХ вв. эта подмосковная усадьба стала играть заметное место в художественной жизни Москвы. 

Н.В. Мещерин не сразу пришел к занятиям живописью, «что-то неуклонно влекло его в область эстетики, но он никак не мог найти своей настоящей дороги: то он разводит по своим рисункам сад у себя в имении, то занимается фотографией, то делает картины из трав и сушеных цветов».

Наконец, его устремления определились, и всю последующую свою жизнь он посвятил живописи, «изображению простой русской природы». Первые свои работы: «К весне», «Осина», «Поздняя осень», «Теплый весенний день», «Сирень» и др. - Н.В. Мещерин представлял на выставках Товарищества передвижных художественных выставок. Позднее он активно участвовал в работе выставок, проводимых «Союзом русских художников» и «Миром искусств» в Москве и Петербурге. Его творческими наставниками можно считать живописцев М.Х. Аладжалова, В.В. Переплетчикова, А.М. Корина, которые часто бывали и работали в Дугине.  «Часто бывал у нас Мещерин, который брал уроки живописи у папы, - впоследствии вспоминала дочь А.М. Корина Наталья Алексеевна, - Они также дружили и часто ездили к Мещерину в имение Дугино, где вместе писали этюды». А.М. Корин был видным художником Московской школы живописцев. Являясь разноплановым художником, он замечательно писал жанровые картины, делая к ним множество карандашных зарисовок, а сюжеты Алексей Михайлович брал из повседневной жизни русской деревни. Много работал в Дугино у Мещерина и М.Х. Аладжалов, его приятель и наставник: «Аладжалов уехал на этюды, когда стояли ещё 20-ти градусные морозы и с тех пор всё пишет...» М.Х. Аладжалов ученик А.К. Саврасова и И.М. Прянишникова преподавал в Строгановском училище. Художники ценили его «за чувство поэзии, за его ощущение природы...»

Художников привлекала симпатичная личность Николая Васильевича, его желание помочь. С.С. Голоушев, главный московский критик, писавший под псевдонимом Сергей Глаголь, сам художник и человек близкий к художественным кругам Москвы, заметил, что Мещерин был «близок сердцу художников»108. В Дугино всё располагало к творчеству: обаяние и радушие семьи Мещереных, материальные возможности, и наконец, русская природа: тёмные леса и весёлые перелески, зори, догорающие над лугами, закаты над рекой, тонкий звон колокольчиков пасущегося стада, омуты и заводи, ржаные поля, прихотливо вьющиеся просёлочные дороги, ночное небо... В непринуждённой атмосфере Дугинского дома свободно развивались их искусство и талант. Здесь были написаны многие замечательные произведения и среди них полотна, которые имеют не только художественную, но и историческую ценность, т. к. сохранили для нас виды окрестностей и поселений. Среди них: «Зимой в лесу» В.В. Переплётчикова, «Дали» и «Весна в деревне. с. Колычёво» М.Х. Аладжалова, «Сирень. Скамья» и «Парники. Дугино» А.М. Корина, «Пейзаж у деревни Расторгуева» В.Н. Мешкова, «Летний вечер» А.П. Васнецова и другие.

«Последние две зимы провел в Дугине с И.Э. Грабарем, - писал в 1905 г. в своем дневнике В.В Переплетчиков. - Это очень умственно живой человек, талантливый художник, отзывчивый на всякие художественные вопросы. Немного, мне думается, найдется и за границей таких образованных художников. При этом огромная трудоспособность. Сталкиваясь с подобными людьми, многому можно у них научиться, потому что и сами они многому учились и знают». И.Э. Грабарь – живописец, искусствовед, возглавлял Третьяковскую галерею (1913-1925 гг.), историк искусства, реставратор и защитник памятников культуры. Начиная с 1900-х гг., он работал в имении Дугино, в одной мастерской с Н.В. Мещериным, где создал жизнерадостные, проникнутые светом пейзажи, воссоздающие образ Подмосковной природы и быт крестьян окрестных сел и деревень («Февральская лазурь», «Мартовский снег», «Угасающий день. Усадьба», «Весенний поток» и другие). Игорь Эммануилович подолгу жил в Дугине: «В деревне (под Москвой), где я почти безвыездно живу круглый год». Много здесь работал: «Работаю во всю Ивановскую, а главное, ей богу, не плохо. Я давно этого дожидался. Т.е. чтобы, наконец, не плохо было». 

В 1905-1913 гг. у художника наступил период увлечения историей искусства. Он создал ряд монографий о творчестве И.Е. Репина, И.И. Левитана, В.А. Серова и других русских художников, был инициатором издания, редактором и автором важнейших разделов «Истории русского искусства». «Грабарь погружен в работу по истории искусства», - писал в письме к В.Н. Домогацкому из Дугина Н.В. Мещерин. Об этом свидетельствует и многочисленная переписка И.Э. Грабаря с издателями, архитекторами, художниками, искусствоведами. (Фото №№ 56-57) И.Э. Грабарь был влюблен в Дугино, его природу: «Я в первый же день проехался, чтобы ознакомиться с окрестностями Дугина, которыми остался очень доволен, особенно обилием берез. Это странное дерево, единственное среди всех белое, редко встречающееся на Западе и столь типичное для России, меня прямо завораживало», а в одном из писем к М.В. Добужинскому он писал: «Я совсем пьян сегодня от воздуха, солнца, весны и деревни. Просто в угаре от красоты».

Дружеские отношения с Н.В. Мещериным и его семьей впоследствии переросли в родственные: «Конечно я застрял и на вторую зиму, на второй, третий, четвертый и на тринадцатый год, превратившись в одного из старейших дугинских аборигенов»114. В апреле 1913 г. он женился на дочери Михаила Мещерина, брата художника – Валентине: «Чудесная девушка, очень славная, добрая, умная и талантливая и любит меня очень, как и я ее, - писал Игорь Эммануилович своей матери из Дугина, - на Красной горке обвенчаемся здесь в Дугине, т.е. в церкви соседнего села». 

На творчество Н.В. Мещерина оказала большое влияние постоянная работа на природе рядом с художниками разных направлений, такими как А.М. Васнецов, И.Э. Грабарь, И.И. Левитан, С.В. Малютин, А.С. Степанов, А.М. Коровин, В.А. Серов и другие. Он усердно работал над этюдами и картинами, стараясь писать «с настроением». В его работах преобладают пейзажи на различные темы: оттепель, ранняя весна, первый снег, опушка леса, сирень и т.п. «А дожди сменились грозами. Очень хороша растительность вообще. Работаю немного и усердно, утешаюсь граммофоном. Люблю очень музыку, а на безрыбье и рак рыба», - писал Николай Васильевич в письме из Дугина скульптору В.Н. Домогацкому. Свои работы Николай Васильевич выставлял в Москве, Петербурге, Вологде, Киеве и других городах на периодических выставках «Союза русских художников» и «Мира искусства». Сюжеты для них он брал из повседневной жизни русской деревни. (Деревенская страда. «Талантливый и тонкий художник-лирик, человек большой поэтической настроенности», - такова оценка творчества Н.В. Мещерина современниками.

«В годы империалистической войны члены «Союза русских художников» организовали благотворительные выставки «Художники Москвы – жертвам войны». 50 процентов от продажи картин шли на оказание материальной помощи нуждающимся, также и суммы от продажи входных билетов и проч. в пользу раненых»118,- отмечал в своих записных книжках, хранящихся в литературном архиве, художник В.В. Переплетчиков, близкий друг Н.В. Мещерина, его товарищ по учёбе в Императорской Московской Практической академии коммерческих наук, известный московский пейзажист, ученик В.Д. Поленова и И.И. Левитана, частый гость его загородного имения. (Фото № 63)

В Дугине у Мещерина сформировалась замечательная коллекция из его собственных работ и картин его близких друзей – художников М.Х. Аладжалова («Летом», «Колокольня в снегу», «Зима»); В.Е. Борисова-Мусатова («Колонна с синей гирляндой» - этюд); С.А. Виноградова («Чайный стол»); Н.А. Тархова («Улица большого города во время дождя»); А.М. Корина («Художник Н.В «Мещерин перед мольбертом»); С.Ю. Жуковского («Яблони в цвету»); Л.О. Пастернака (Портрет Л.Н. Толстого); В.В. Переплетчикова («Речной берег зимой», «Оттепель»); П.И. Петровичева («Опушка леса при закате»); В.И. Соколова («Лес осенью»); И.Э. Грабаря («Весенний поток», «Карусель») и т.д. После смерти Н.В. Мещерина его собрание унаследовала А.И. Горячева-Мещерина.

Многочисленная семья Мещериных, живя в Дугине, занималась благотворительной деятельностью. В 1887 г. глава семьи Мария Яковлевна пожертвовала 1000 рублей серебром на содержание богадельни, открытой при женском Крестовоздвиженском монастыре в соседнем сельце Лукине. Колычевская школа в большей степени существовала за счет средств Н.В. Мещерина: ремонт здания, благоустройство территории, приобретение учебников и школьных принадлежностей. В Рождество и на Пасху ученики получали от него подарки - пакеты со сладостями. Помогали Мещерины и другим сельским школам в округе: в 1903 г. пожертвовали 350 руб. на строительство церковно-приходской школы в д. Ново-Съяново, а в 1909 г. бесплатно отпустили лес на постройку церковно-приходской школы в с. Ирининском, также они были постоянными жертвователями Лукинского монастыря и вносили крупные суммы на его нужды, в том числе и на строительство храма Вознесения Господня.

Н.В. Мещерин скончался в 1916 г. в своем подмосковном имении и был похоронен на кладбище Крестовоздвиженского монастыря, рядом с могилой его матери. После его смерти творческая жизнь в усадьбе, где на протяжении двадцати лет работало столько русских художников, затихает.

Дугино оставило свой заметный след в истории отечественного искусства. В 1917 г. имение было национализировано, и, как это часто случалось в первые годы Советской власти, переходило из ведения одной организации в ведение другой. В начале 20-х гг. в усадьбе был организован совхоз «Мещерино-Котляково», который недолго просуществовал. Позднее дом с хозяйственными постройками и службами был передан в ведение транспортного отдела ВЦИК РСФСР. Впоследствии главный усадебный дом перестроили, а парк пришел в запустение. Не сохранилось и прежнее название: Дугино и окрестности стали именоваться Мещериным, здесь происходила иная жизнь, а былая известность, некогда сопутствовавшая этому месту и его владельцам, забылись. В настоящее время имение принадлежит Академии пограничных войск России.